Эпиграфика Востока, XXV, М., 1998.
Лелюхин Д. Н.
Клад дарственных грамот из Багха.
В 1982 году в 1 км от Багха (дистр.Дхар, Мадхья Прадеш), рядом с храмом
Bagheщvarи
был обнаружен уникальный клад - в одном
медном контейнере было найдено 27 медных табличек относящихся ко времени Гуптов
с дарственными грамотами “царей Валкха”.
Все они сохранились в удовлетворительном
состоянии (лишь одна переломана пополам). Каждая грамота содержит упоминание
царя и дату (год, месяц, полумесяц и день) по “эре Гупта”. До этого открытия
были известны только 5 грамот царей этой династии, правившей в районе сев.
Хандеша-Дхара-Алираджпура. Интерпретация их сведений вызывала оживленную
полемику среди специалистов относительно политической истории региона в то
время. Так, например, В.В. Мираши, считая, что они были датированы по эре
“Калачури-Чеди” (248/249
г.н.э.) выдвигал предположение о существовании “империи Абхиров” в западной
Индии, связывая этих царей с “царем Абхиров”, автором надписи из Насика
1. Открытие настоящего
клада не только внесло большую ясность в представления о политической истории
зап.Индии в 1 пол. I
тысячелетия н.э. Исследователи получили
уникальный по обьему комплекс дарений гуптского времени, позволяющий уточнить
особенности социально-политической структуры индийского общества того времени,
по новому взглянуть на содержание текстов этого типа. Предварительный анализ
комплекса дарений царей Валкха
2 будет дан в настоящей
работе.
Этот комплекс, после открытия Багхского клада состоит из 32 грамот
3. Все они датированы по
“эре Гупта” 4.
Нам известны 15 грамот царя Бхулунды
5, 6 - Свамидасы
6, 7 - Рудрадасы
7, 3 - Бхаттараки
8 и одна грамота
Нагабхаты 9.
Грамоты обычно состоят из 8-11 строк, и представляют собой в значительной
степени унифицированные тексты, имеющие аналогичную структуру, использующие
сходные формулировки, терминологию
10.
Прежде чем перейти к анализу
структуры текстов грамот, необходимо отметить ряд особенностей Багхского
комплекса грамот. Необычность его, отчасти, состоит в том, что большая часть
грамот (27) было найдена в одном месте, в одном контейнере. На всех грамотах
отсутствует отверстие для кольца
11, печати, и на краю
каждой содержится вертикальная строка с именем царя и его титулом в род.падеже.
Смысл последней, по нашему мнению, не связан с содержанием грамот (такое
упоминание просто лишнее, поскольку все они оформлены от лица этого царя).
Скорее они свидетельствуют о принадлежности имещихся в нашем распоряжении копий
грамот, что, в свою очередь обьясняет тот факт, что все они (за исключением
пяти) были найдены в одном месте. Возможно, мы имеем дело с остатком небольшого
архива (akщapaтala
12),
в котором хранились царские копии предоставленных пожалований. Сохранение копий
грамот давало возможность воспроизводить их в случае утери или подделки. Так, в
заключении грамоты Бхулунда, датированной 38 годом (самая ранняя дата) имеется
необычная приписка : “В 3 день темной половины (месяца) Магха, год 47 по
просьбе паришада брахманов оформлена и перенесена на медную таблицу по личному
распоряжению (царя)” (8. 9-10
13). В другой его грамоте
датированной 7 днем светлой половины Джьештха 55 года мы имеем иную приписку “Услышав
о появлении поддельной грамоты, по личному распоряжению царя (она) исправлена и
записана как грамота на медной таблице. В году 56”
(14.9-10). Сведения
эти обьясняют довольно позднее появление широкой практики оформления дарственных
грамот на медных таблицах - очевидно, изначально они фиксировались на более
непрочном материале.
К.В.Рамеш 14,
отмечая особенности имен царей Валкха (все они, за исключением первого,
санскритские), а также полное отсутствие генеалогической части в грамотах,
сведений о взаимосвязях царей Багха
15, пытался обьяснить
это, отождествляя последних с “царями лесных племен” (или “царями лесных
территорий”, которые упоминаются в Аллахабадском панегирике Самудрагупты
(стр.21) 16.
По мнению этого специалиста, последний, подчинив их (parichаrakи kрta,
букв. - “сделал слугами”), назначив одного из наиболее могущественных вождей
своим наместником всего региона. Лишь наследники этого царя в результате
брахманизации и санскритизации общества, последовавшего вслед за завоеванием,
приняли санскритские имена. Подобные предположения представляются неудачными не
только по причине неувязок в географии (обычно исследователи располагали
территории “лесных царей” значительно восточнее), но и исходя из анализа
дарений. Уже в грамотах первого известного нам царя Валкха (а с царем Бхулунда
связывается большинство их - 15) мы сталкиваемся со сложившейся структурой
санскритского текста закрепляющего дарение. Причем характерно для Багхских
грамот минимальное, по сравнению с иными грамотами того времени количество
ошибок 17
(факт свидетельствующий об уровне санскритизации). Именно первая из известных
нам грамот(№1), единственная, содержит панегирик Вишну в 5 строк. Абсолютное
большинство Багхских грамот построено аналогично (значительная степень
унификации каждого текста как раз свидетельствует о существовании уже к IV в.н.
э., во время правления первого царя Валкха, Бхулунда, длительной практики
оформления дарственных грамот). И это нельзя обьяснить только влиянием северной,
гуптской традиции. Отличия текстов грамот из Багха от дарений Гуптов, Вакатаков,
Паривраджаков и др. очевидны. Отсутствуют не только панегирик царю и
генеалогическая часть, но и заключительные стихи, прославляющие дарителя и
указывающие на кары, которые постигнут присвоившего дарение, иначе строится
изложение содержания сути дарения. В ряде случаев, мы можем отметить различия
формулировок дарений, позволяющих по новому толковать смысл ряда выражений и
специальных терминов.
Текст дарений практически всегда начинается с обращения царя, где говорится о
том,что царь 18,
размышляя у ног “Paramabhaттаraka”,
оповещает 19
всех “слуг” (santakаn - аyuktakаn)
- “Пусть вам будет известно - мы выказываем расположение”. Все грамоты, за
исключением одной (25.1), начинаются
20 со слова“Valkhах”
(в Nom.Pl.). По мнению К.В.Рамеша, необычное число соответствует правилу Панини
21 -“Valkhах”
подразумевает и название царства и обозначение его жителей
22. Но в переводах он
следует обычной для дарственных грамот формулировке
23, переводя эту фразу
“из Valkhа”,
т.е., в Abl.Sg. (так, нередко, в начале текста после приветствия обозначались
центр, столица царя или место где была выпущена грамота).
Наиболее примечательны отдельные различия во второй части обращения,
связанные с дополнением (или истолкованием) обычного выражения - “оповещает всех
слуг” 24.
В грамотах Бхулунда (13.2 и 7.2) текст обращен к “слугам и их подчиненным”
25, и “главным (или
лучшим) слугам” 26,
что говорит о наличии иерархизации среди этих лиц. В грамотах Бхаттараки
(29.3;31.2) обращение царя направлено ко “всем его слугам и деревенским жителям,
собравшимся в деревне
27. И, наконец, в грамоте
Бхулунды (2.1-2) оно неожиданно дополняется : “оповещает всех слуг - сторожей,
сподвижников, исполнителей, правителей,
bhaтa-chchhatr
28
и других” 29.
Аналогично “расшифровывается” обращение и в грамоте Нагабхаты (32.2-3)
30.
Сопоставление формулы оповещения со всеми её дополнениями в Багхских грамотах
с формулой, присутствующей в текстах после изложения сути дарения, в рамках
которой предлагается определенным лицам признать факт дарения и не чинить
препятствий их получателям (обычно в дарениях на этом месте вместе c запретом
наносить вред дарению приводятся стихи или заклятья того же содержания),
позволяет сделать вывод, что обе части текста дарения обращены к одним и тем
же лицам.
Термин “аrakщika”
присутствует в запретительной части в 14 грамотах (в 11.9 он выступает как титул
“дутаки”), “bhaтa и chchhatr 31”-
в 15 грамотах, “
preшanika”
- в 15 грамотах, а запретительная часть грамоты Бхулунда от 54 г. формулируется
так : “таким образом это должно быть признано всеми (нашими) слугами (аyuktaka)”
(7.7-8). Наряду с этими и иными лицами, в запретительной части перечисляются
“родственники”, скорее всего, царя (tat-kulиna
в 14 грамотах и tat-kulya
в шести иных). И все эти лица в большинстве случаев (в 25 грамотах) именуются
“членами группы (партии) сторонников [царя]”
(pakщa или
pakшиya)
32.
Указанные различия в формулировке обращения и запретительной части вряд ли
можно считать ошибками. Они, как представляется, органично встроены в текст
дарения, являясь следствием желания автора истолковать определенные общие
термины, обозначить круг лиц, к которым обращена грамота.
Собственно, изложение содержания(или сути дарения), также, строится в
Багхских грамотах аналогично. Здесь, прежде всего, дается информация о
получателе дарения, самом дарении
33, цели дарения
34 и далее приводится,
обычно, две формулы 35.
Во второй части изложения основного содержания после слов : “с того времени, как
нами совершено это, в соответствии с правилом, владея брахмадеей (или
аграхарой)”, приводится перечисление тех,кто непосредственно был занят работой
на земле (только в 9 случаях) и прав получателя (чаще всего - распахивать,
сеять, побуждать обрабатывать землю).
Особая конструкция изложения содержания в большинстве Багхских грамот заложена выражением из формулы оповещения : “Мы оказываем
расположение”, в большинства случаев заменяющим обычное указание на акт дарения.
Построение первой фразы содержания основывается на упоминании получателя (всегда
в Gen.) и предмета дарения
36. Лишь в девяти случаях
(№ 1,2,3,29-32) построение привычное для иных дарений. В шести случаях
используются причастия от глагола “sрj”
и “dа”
(в значениях “дарить, предоставлять”), а в трех - глагол “anujаnиmaх”
(“мы предоставляем”). Переход к фразеологии известной по другим грамотам имеет
следствием появление иных, обычных для дарений выражений. Так лишь в грамотах
№2, 30 и 32 целью дарения обьявляется (аналогично со множеством иных грамот,
например, Паривраджаков) достижение моральной заслуги (“пунья”) царем
37, в 14.5-6 -
присутствует известное по грамотам Вакатаков выражение “.... с возлиянием воды
мы предоставляем” (стр.5-6)
38, в 29.6.фрагмент
39перечисления т.наз.
“иммунитетов” (за исключением двух формул в Багхских грамотах не упоминающихся).
Информация об обьекте дарения, в Багхских грамотах, следующая практически
всегда за изложением сведений о его получателе
40, также имеет ряд
важных дополнений - здесь нередко упоминается прежний владелец, указывается
поручитель и лицо, по просьбе которого совершено дарение. В грамоте №6 говорится
о дарении деревни храму Баппапишачадева, по просьбе построившего этот храм,
владельца этой деревни Бходжика-Бхатта-Бандхулы
41. В грамоте №12 -о
дарении другой деревни её владельцем
42,
Бходжика-Бхатта-Бандхулой, “по просьбе “посланца”
43 последнего по имени
Джая. В трех иных случаях дарения брахману(№15), группе брахманов, проживавших в
Валкхе (№11,32) предоставлены по просьбе Rаma
,
Aмшaдhaнandi и
Аryyikа-bhaттapаda.
Если в двух случаях указание на прежнего владельца (№5.3,6.3) относится к
имевшему титулы Бходжика и Бхатта знатному правителю Бандхула, то в №19.3-4 это,
видимо, владельцы аграхары (или деревни
Yajгаgrаhаraka), и деревни
Lohakаrapallikа
из которых, согласно грамоте, изымались поля передаваемые в качестве брахмадеи.
С другой стороны, сохранилось упоминание о поле, прежде используемом как
брахмадея, переданном храму Баппапишачадевы (№13.4-5). Примечательно, также,
свидетельство о передаче царем в качестве брахмадеи поля, которым владели
частные лица (Bhаtapаlak-Аryyadаsabhyам,
№26.4). И, наконец, следует
специально отметить нередко включаемые в информацию об обьекте дарения имена
“поручителей” 44.
Первая часть основного содержания дарения, обычно заканчивается упоминанием
вида дарения, его цели и формулами. Вид дарения (главным образом, брахмадея или аграхара)- общий признак, упоминаемый и во
второй части основного содержания, связывающий их, служит, также, указанием на
правило (или обычай?), в соответствии с которым совершалось дарение. Наиболее
часто встречаемая конструкция - “деревня [предоставлена в качестве]
брахмадеи...... вместе с должным (обычным)
45 владением брахмадеей,
...”, дополняемая терминами “nyаya”и
“krama”(правило,порядок,обычай)
46.
Дарение во всех случаях, когда его получателем является храм, предоставляется
“для исполнения ритуалов бали чару и саттра” (1.5;2.4;3.4), “для использования
венков, курений и сандаловой пасты” при исполнениии указанных ритуалов
(5.5;9.5;), “венков, курений, цветов и сандаловой пасты” (6.5;10.6;12.4-5), того
же, с пропуском “саттра” и цветков (4.5) и в двух случаях присутствует особая
формулировка 47.
Лишь в грамотах 2, 30 и 32 целью дарения обьявляется (привычное по множеству
иных грамот) “достижение моральной заслуги царем”. В заключении, обычно,
присутствуют известные по иным грамотам формулы “пока существуют луна солнце и
звезды” 48,
“для использования сыновьями, внуками и иными родственниками”
49.
Упомянуты в качестве условия дарения и формулы обычно интерпретируемые, как
“иммунитетные” - “куда не должны вступать
chаиa и
bhaтa”
50,
“без (обязанности сдавать) часть
продукции”
51, “с правом сбора
udraкga”
52. Первая формула обычно
толкуется, как запрет царским слугам (возможно, исполнявшим полицейские функции)
вступать на территорию дарения, вторая и третья - как формы фискального
иммунитета (бхага - доля продукции, часто - подать). Создается впечатление, что
в Багхских грамотах иммунитетные формулы не имеют того значения, которое
последним придают исследователи при общем анализе структуры и содержания
дарственных грамот 53.
Прежде всего, они присутствуют только в 9 грамотах, и нет повода считать, что
наличие иммунитетов предполагается в остальных 23. Не имеют они и своего четкого
места в конструкции дарения. Только дважды первые две формулы встречаются вместе
- один раз в конце основного содержания, за иными, упомянутыми выше (1.6-7),
второй - перед ними, в первой части содержания. В четырех случаях, когда имеется
только формула
a-chатa-bhaтa-prаveщyam,
она располагается трижды в конце фразы, после изложения сведений о дарении,
дарителе и его целях, а один раз - сразу после географической ориентации
дарения. Так же, в одном случае располагается формула
abhаgam,
в другом, измененная 54,
она присутствует между частями формулы “навсегда, пока существуют солнце
луна и звезды”.
Вторая часть изложения основного содержания обычно начинается со слов “таким
образом, начиная с того времени, как нами это совершено” и посвящена, главным
образом, изложению прав получателей (последних, как и их права должны были
признать и им не препятствовать обозначенные в следующей части лица
принадлежавшие к “партии сторонников царя”. Чаще всего в грамотах говорится о
получателях дарений (и соответственно, о их праве), как использующих, пашущих,
сеющих, распоряжающихся, заставляющих пахать и пр.
В отдельных случаях говорится о тех, кто использовал дарение храмам и был
занят на земле - храмовые слуги (devakarmmiнaх,
deva-parichаraka), храмовые
земледельцы(devakиya-karшakах),
а также пашупаты (?) и “приносящие
подношения богу”
(deva-prasаdakа).
В конце грамоты всегда присутствуют указания на то,каким путем она получена -
в результате устного распоряжения царя
(samukhaм) или через посланца (dуtaka)
55, и датировка,
включающая день, полумесяц, месяц и год.
Багхские грамоты, исходя из их особенностей представляются важным источником
для воссоздания социально-политической структуры общества в одной из областей
Индии в первой пол.I тыс.н. э.
56 Надписи не говорят
прямо о включении этой территории в рамки державы Гуптов, используя лишь
характерное выражение (размышляя у ног “Paramabhaттаraka”,
что расценивают как доказательство зависимости от Гуптов, именуемых часто в
эпиграфике этим титулом) и эру “Гупта” в датировке. Эти свидетельства, учитывая
географическое расположение области, подвластной царям Валкха(районы
сев.Хандеша-Дхара-Алираджпура, по обоим берегам Нармады), через которую
проходили наиболее удобные пути из долины Ганга в Катхиавар и Гуджарат,
подчиненные Чандрагуптой, в западную Индию, убеждают, что Гупты были обязаны
включить эти территории в зону своего влияния, подчинить их правителей. Валкх,
скорее всего, как и области, подвластные Паривраджакам, царям из династии
Уччакальпа, Оликара (Мандасор), царям, упоминаемым в надписи Чандрагупты II из
Удаягири - представляли собой сплошной фронт зависимых государств, включенных в
рамки державы Гуптов, располагавшихся по южной границе последнего.
Для воссоздания территориальной (толкуемой, обычно, как
административно-территориальная) структуры царства по свидетельствам эпиграфики
обычно используются те части грамот, где дается информация о географической
ориентации дарения. В Багхских грамотах в 8 случаях таковая не дается
57. Анализ же
терминологии иных дарений позволяет сделать вывод об отсутствии в области
подвластной царям Валкха административного деления. В ряде случаев мы имеем
чисто географическую ориентацию
58, в одном случае -
прямое указание на владение (Bappa-Bhaттi-bhukti
11.4) 59,
в 4 - указание на аграхару
60 и в одном - интересный
вариант употребления популярного в эпиграфике термина “вишая”-
Narmmadаparapаra-viшaye 13.3.
61. Наиболее часто
встречающиеся в текстах термины
rаштra
(область), garttа
62
и
pathaka
63
которые также трудно интерпретировать, как
административно-территориальные. В ряде случаев они смешиваются в одной фразе
или слове 64.
Как и некоторые названия деревень
65, такие территориальные
обозначения можно, иногда, одновременно переводить буквально
66.
Грамоты позволяют высказать ряд суждений о социально-политической структуре
общества в подвластной царям Валкха области. Лица именуемые титулом
bhaттa
или
bhaттi
были, скорее, представителями крупной владетельной знати. В нескольких грамотах
мы встречаем упоминание Bhojikа
67-bhaттa
68-Bandhulа.
Грамоты фиксируют три дарения(1/2, 2 и 1 деревни, прежним владельцем которых был он сам
69) храму бога
Баппапишача, построенному им в столице. В одном случае (6.3-4) говорится, что
дарение было осуществлено по его просьбе, а в другом - по просьбе его посланца
Джая (tat-preшitaka-Jaya-vijгаpyаt
12.3-4). Знать, видимо, находилась
и на службе у царя. В качестве “дутаки” четыре раза зафиксировано имя
Bhaтт-Ищvaradatta
(25.6; 26.8; 27.8; 28.8), по одному разу
Bhaттi Rudradаsa(22.9)и
Nanna-bhaттi (21.8).
Как показывает сравнение формул оповещения с перечислениями лиц, которых царь
призывает признать факт дарения и не препятствовать его получателям, обе эти
части обращены к одним и тем же лицам (см.выше). Здесь перечисляется целый ряд
терминов, ранее обычно интерпретировавшихся, как “административные”, как обозначения чиновников. Царь, однако, вряд ли бы обращался с такой просьбой
(или приказом) к чиновникам, поскольку они обязаны были следовать его грамотам
по долгу службы. Все эти лица именуются обобщенно
аyuktaka
(слуга, см., например, 2.1-2;32.2-3
и 1.7-8;2.6-7;7.7), при том,что среди них есть“главные”(
pradhаn-аyuktakаn
7.2) и занимающие более низкое положение
(текст 13.2 обращен к “аyuktaka-viniyuktakаn”,
слугам и их подчиненным). Под “слугами” в грамотах понимаются “dauvаrika”
(“привратник”), аrakшika
(“охранник”),
preщaнika
(“отправитель посланцев”
70),
bhaтa-chchhatr (букв.- “солдат”
и“носитель зонта” 71),
amаtya
(“сподвижник”), kрtyakara
(“исполнитель”), bhojaka
(“владелец”),
аjга-vinirggataka
(букв.
“выпускающий приказы”),
prasаdhaka-karaниy-аdi
(“камердинер,
писец
72 и другие).
Одновременно,
термином “аюктака”,
судя по контексту 2.6-7 именовали и
храмовых
“слуг” (в
столь же широком значении),
никак не связанных с царем
73
(не смешивались они и с храмовыми работниками
74). Чаще всего в
качестве таковых грамоты называют “Пашупатов”
75 и “приносящих
подношения богу” (
deva-prasаdakах),
иногда “истинных ариев”
76,
“учителей”
77,
“поклонников божественного”
78.
В 12.7-8 “Пашупаты,
учителя и поклонники божественного”
именуются “связанные с этим храмом”
79.
Лица,
именуемые
bhagavach-chhiшtan
(букв.
“поклонники божественного”),
как свидетельствуют приписки в
5.8;6.8 80,
занимали в храмовом хозяйстве
особое положение.
И,
наконец,
один раз упоминаются “храмовые
распорядители” 81.
Анализ терминологии Багхских пожалований, позволяет говорить о важных
параллелелях
представлений авторов грамот о структуре общества (в том числе и на
концептуальном уровне)
с КА
82.
Так,
в обоих источниках мы встречаем
расширительное толкование понятия “слуга”
(куда включаются знать,
зависимые государи,
храмовые распорядители и пр.),
общее обозначение таких лиц,
как “пакша”
(партия сторонников царя),
что встречается в надписях впервые.
Не будет преувеличением,
если мы сделаем сделаем вывод,
что в КА и Багхских грамотах мы
имеем дело с аналогичными по значению понятиями,
важными для понимания устройства общества
того времени.
Последнее,
скорее всего,
в представлениях авторов Багхских грамот
строилось,
как и в КА на основе взаимодействия царя с знатью, правителями более мелких
областей,
главами территориальных и иных организаций.
В КА единство царства - следствие политики
царя. Оно
напрямую зависит от наличия и величины такой “партии”, от способности царя
обеспечить лояльность и покорность её членов.
Как будто бы, достоверность такого подхода
подтверждается Багхскими грамотами.
Сам царь - в каждой грамоте указывает на
свою связь с “верховным владыкой”
(“парамабхаттарака”) - идея каждого
дарения как бы возникает в ходе размышлений “у ног” последнего.
Грамоты содержат,
прежде всего,
обращение к своей “партии”царя
83. В свою очередь,
примечательны грамоты,
фиксирующие дарения Бандхулы храму
Баппапишача
(5,6,12) деревень “прежде используемых”
84 (скорее всего,
именно им, дарителем),
“принадлежащего ему” 85
имущества. Т.е. Бандхула, владелец деревни, обращается к царю с просьбой (один
раз через посланца), чтобы тот подарил его (т.е.Бандхулы) владение им же самим
(Бандхулой) и построенному храму в столице, в Валкхе. Суть таких отношений не
сводится ни к правовой стороне (Бандхула владелец и даритель), ни к ритуальной
(участие царя в дарении не несет ему “духовной заслуги”). Царь выступает,
формально, только как верховный правитель (подчеркивая в первой же строке, что
идея дарения исходит от правителя еще более высокого уровня,
“парамабхаттараки”). Одобряя действия Бандхулы, призывая своих “слуг” (которые в
обществе, видимо, занимали
аналогичное указанному “бходжике”
положение 86)
признать их - царь выступает, как политик в духе рекомендаций и концепции,
отраженных в “Артхашастре”, получая взамен лояльность могущественного
“бходжика”, других лиц, принадлежащих к его “пакше” и всего иерархически
организованного общества. Возможно, аналогичная ситуация подразумевается и в
некоторых иных грамотах (№13
87,14
88,19
89, 26
90), где указывается
только прежний владелец.
Весьма характерным кажется и список лиц,включаемых в “партию сторонников”
царя - приводимые здесь крайне неопределенные термины можно за некоторым
исключением считать титулами, ничего не говорящими об их носителях. “Охранником
(или защитником)”, “сподвижником” (царя?), “исполнителем”, “владельцем” мог
считаться правитель и глава организации любого уровня, в т.ч.клана и деревни.
“Привратник”, “выпускающий приказы”, “камердинер и писец”, вряд ли были простыми
слугами, как и “пратихара” (“привратник”), как иногда именуется“дутака”,
посланец царя, со слов которого, видимо, фиксировалось дарение
91. Одновременно (что не
кажется странным) “владельцем” именуются и упоминавшийся выше правитель
Бандхула, и “поручитель” Бхута(2.4).
Крайне важной выглядит приписка в 14.9-10, где отмечено, что грамота была
выполнена на меди “по просьбе паришада брахманов”. По причине отсутствия иных
свидетельств уточнить это понятие невозможно. Возможно это было “собрание” или
иного рода орган брахманской общины(позже,в двух случаях мы имеем близкий по
характеру термин samуha).
Вместе с тем, это “собрание”, как и просьбу к царю можно связывать с восемью
брахманами, получившими дарение - это единственная из Багхских грамот, где
зафиксировано дарение восьми брахманам. Но, в любом случае, эта ссылка
свидетельствует о существовании общих принципов, которыми царь руководствовался
во взаимоотношениях с правителями, знатью, руководством организаций любого
уровня (в том числе и общинного типа
92).
Анализ Багхских грамот позволяет нам, в заключение, высказать ряд соображений
источниковедческого характера, и обозначить, таким образом, перспективы работы с
одной из важнейших частей корпуса индийской эпиграфики - дарственными грамотами.
Кажется очевидным, что отношение к тексту дарения, только как к канцелярскому (в
современном значении этого слова) документу, просто и надежно в большинстве
случаев фиксирующему определенные события и отдельные факты политической,
социальной или культурной жизни, определяющее характер использования таких
источников не совсем корректно. Текст дарения оформляется в рамках эволюции
эпиграфической текстовой традиции, взаимодействовавшей с иными (эпической,
традицией шастр и пр.), с использованием традиционной фразеологии и
терминологии. Не случайно, поэтому, отдельные устойчивые выражения, термины
можно встретить в эпиграфике с древности до позднего средневековья. Так,
например, одна из формул Багхских грамот (“пока светит луна и солнце”)
встречается ещё в надписях Ашоки (VII кол.эдикт,стр.21). Поэтому, интерпретация
содержания грамот должна основываться в равной степени, на анализе контекста
каждого конкретного документа, как и на традиционном значении термина или фразы.
Аналогичным образом, видимо, следует подходить к интерпретации дарений в целом,
в том числе и их содержательной части. Дар, дарение - исключительно важный
инструмент общественных отношений - не может быть понят вне общекультурного
контекста конкретной цивилизации и социально-экономический его аспект далеко не
всегда является основным, определяющим. Так например, суть Багхских грамот, как
нам представляется, сводится к самой процедуре, к обращению
93 ко всему
иерархизированному обществу не препятствовать дарению (в том числе и частному).
Царь выступает и как традиционная фигура (“защитник”, “господин”), и как
политик, следуя вполне здравой концепции, известной нам по КА и, определенно,
отражающей специфику организации индийского общества, как в древности, так и в
раннем средневековье. Собственно дарению в его экономическом аспекте, авторы
грамот уделяют значительно меньше внимания - традиционная конструкция
перечисления льгот (“парихара”) или иммунитетов встречается лишь в 9 грамотах и
то, в сильно усеченном виде
94, во многих грамотах
нет упоминания о самом акте дарения. Мало занимал авторов грамот даже результат
дарения для царя, “религиозный его аспект”, чаще всего в грамотах определяемый,
как “возрастание моральной заслуги” последнего и его родственников.
Дарения на медных табличках появляются приблизительно в одно время (III-V
вв.н.э.) в разных регионах страны, никогда не знавшей реального политического
единства. Уже наиболее ранние (Паллавов, Вакатаков, царей Валкха и др.) в
значительной степени унифицированы - сходны по структуре, фразеологии,
терминологии. Одновременно, принципиальное сходство грамот дополняется
отдельными региональными (или династическими) различиями, в том числе
существенными. Т.е. мы имеем результат определенного развития разветвленной
традиции источники которой необходимо проследить
95. При этом вряд ли
достаточна односторонняя оценка дарений, как совершавшихся “по религиозным
мотивам”, исходя из того, что большинство ранних текстов - дарения брахманам и
храмам. Даже в этой области можно отметить ряд весьма существенных различий.
Так, например, в Багхских грамотах даже дарение храму, доходы от которого
предполагается использовать на
приобретение венков и пр.для должного исполнения церемоний, весьма прагматично,
о духовной заслуге дарителя здесь, в большинстве случаев нет речи.
1
V.V.Mirashi Corpus Inscriptionum Indicarum, v.IV, pt, 1,p.XXXI-XXXV. back